Сон формирует личность
Исходя из предпосылки о том, что сновидение, как отражение реальности в знаковой (символической) системе, построенной по тем же законам, что и художественное произведение, психологически существенно… Исходя из предпосылки о том, что сновидение, как отражение реальности в знаковой (символической) системе, построенной по тем же законам, что и художественное произведение, психологически существенно, что текст (в Бахтинской традиции понимания текста, как «всякого знакового комплекса) составляет важнейший компонент общения. В этом качестве текст обладает свойством обращенности (к конкретному лицу, коллективу, большой группе и т.п. Как объект психолнгвистеческого исследования чаще всего выступает речевой текст, письменный или устный. Слово – это условный знак, который вбирает лишь частицу смысла, и тогда речь, оформленная вербально, можно представить в виде системы кодировок, которую мы можем расшифровать, только восприняв ее аффективно-волевую основу. Проще говоря, смысл высказывания может стать нам понятен только, если мы учитываем его контекст, то есть можем ответить на вопросы «зачем?» и «почему?» В этой связи важно подчеркнуть, что особый тип «актерского» прочтения текста, вскрывающий его действенно-волевую подоплеку позволяет освоить более «глубокие слои» текста. А.Р. Лурия считал, что переход от поверхностного синтаксиса к глубинному синтаксису, а от него – к наиболее глубоким уровням семантической записи продуктивно осуществляется с помощью особого механизма отождествления, постановки себя в позицию персонажа. Именно в этом отношении не случайно обращение к актерской психотехнике, как модели для исследования процесса смыслообразования. Культурно-историческая концепция Л.С. Выготского предполагает развитие особых личностных новообразований в процессе освоения художественной деятельности. (Л.С. Выготский. 1970). Вслед за М.Ю. Лотманом мы опираемся на утверждение о том, что ведя диалог с художественным произведением (в а нашем случае со сновидением), как особой формой культурной реальности, в которой формируется личность, человек не просто получает некий константный объем информации, добавляя его к уже накопленным знаниям, но и перестраивает собственную внутреннюю структуру Я. В основе этого процесса переосмысления реальности и себя в ней заложен механизм идентификации, которую мы мыслим как действие в системе целей и мотивов персонажа – те самые ответы на вопросы «зачем» (цели) и «почему» (мотивы). Согласно культурно-исторической концепции, именно осмысление отношения мотива к цели порождает смысл. То есть за счет механизма идентификации происходит проникновение в смысловую ткань произведения (а в нашем случае – сна), которое дает возможность воспринять внутренний посыл, заложенный автором (а в нашем случае бессознательным). Таким образом, именно идентификация способствует перестройке внутренней структуры Я, образованию, так называемых, «личностных смыслов» (А.Н.Леонтьев, 1983). Человек, видящий сон, ставит себя в центр наблюдаемых событий, даже если сам и не выступает в событиях сновидения, как действующее лицо. На подобном механизме строится взаимодействие зрителя с кинопроизведением или театральной постановкой, читателя с литературным произведением. Механизмы идентификации являются важнейшими психологическими механизмами, обеспечивающими восприятие и понимание художественного текста. За счет идентификации с персонажем, принятия его позиций происходит моделирование смыслового содержания произведения. На первый взгляд во сне подобный механизм может быть только условно назван идентификацией, так как выходит, что человек идентифицируется сам с собой. Но если поразмыслить, становится ясно, что как раз в случае со сновидениями, этот термин как нельзя более точен. В бодрствующем состоянии психика человека «распадается» на Я и Оно, и только во время сна, сбросив рамки наложенные общественной и внутренней цензурой, человек «встречается» со своей сущностью. Сознание получает доступ к бессознательному, Я идентифицируется с Оно. Все художественные приемы произведения подчинены искусственному вовлечению зрителя или читателя в пространство выдуманных событий, в то время как во сне этот механизм включается автоматически, он определяется самой спецификой сна. Именно поэтому мы и предполагаем, что механизмы и язык сна лежат в основе любого художественного творчества. В современных структурно-семантических исследованиях особое место уделяется анализу идентификации, как механизма образования «личностных смыслов», где оно рассматривается как один из основных механизмов культурного развития личности. Так, Ю.М. Лотман рассматривает два типа коммуникаций: «Я — ОН» и «Я — Я». Если в системе «Я — ОН» переменными являются адресат и адресант (носители информации), а постоянными код и сообщение, то в системе «Я — Я» носитель информации остается тем же, но сообщение в процессе коммуникации переформулируется и приобретает новый смысл. Нет надобности пояснять, что сновидение – это пример коммуникативной системы «Я – Я» в чистом виде. Сновидение – это символическое послание созданное нашим бессознательным, обращенное к самому себе. Приобретение нового смысла происходит в результате введения добавочного второго кода и перекодировки исходного сообщения в единицах его структуры. «Если коммуникативная система «Я — ОН» обеспечивает лишь передачу некоторого константного объема информации, то в канале «Я — Я» происходит её качественная трансформация, которая приводит к перестройке самого этого «Я». В первом случае адресант передает сообщение другому, адресату, а сам остается неизменными в ходе этого акта. Во втором, передавая самому себе, он внутренне перестраивать свою сущность, поскольку сущность личности можно трактовать как индивидуальный набор социально значимых кодов, а набор этот здесь, в процессе коммуникативного акта, меняется» (Ю.М. Лотман, с. 234). Этот подход во многом объясняет силу сна, способную подсказать нам решение проблемы, которую не получается решить в бодрствующем состоянии При этом следует отличать «свойства текста, позволяющее интерпретировать его в качестве кода, и способ функционирования текста, при котором он соответствующим способом употребляется» (Ю.М. Лотман, с. 236). В аспекте функционирования важнее отметить, что «функционально текст используется не как сообщение, а как код, когда он не прибавляет нам каких-либо новых сведений к уже имеющимся, а трансформирует самоосмысление, порождающее тексты личности, и переводит уже имеющиеся сообщения в новую систему значений. Проще всего на примере пояснить суть качественного преобразования личности при «получении информации» от бессознательного во сне, то есть при коммуникации «Я – Я». Допустим, читательнице Н сообщают, что некая женщина по имени Анна Каренина в результате несчастливой любви бросилась под поезд и она, вместо того, чтобы приобщить в своей памяти это сообщение к уже имеющимся, заключает: «Анна Каренина – это я» и перестраивает свое понимание себя, своих отношений с некоторыми людьми, а иногда и свое поведение, то очевидно, что текст романа она использует не как сообщение, однотипное всем другим, а в качестве некоторого кода в процессе общения самой с собой. Текст прочитанного романа становится моделью переосмысления реальности» (Ю.М. Лотман, с. 238). Предположить, что увиденный сон, может, как и художественный текст, стать моделью переосмысления реальности еще более логично, ведь источник сновидения – сам человек, а значит проблемы, затрагиваемые во сне, значимы и принципиальны для сновидца. Не зря в последние годы большое значение стало придаваться умению осмыслять и программировать свои сны на помощь в решении вопросов в реальности. Осмысленный сон, как хороший фильм или книга, способствует развитию личности.